Тема религии и науки, их взаимоотношений на протяжении истории и современного состояния диалога представителей научного сообщества и православного богословия очень важна. Старшему поколению еще памятно то время, когда со школьной скамьи в детские головы вдалбливали представление в том, что наука и религия несовместимы, а ученые доказали, что Бога нет. Нелепость этого утверждения очевидна хотя бы из того простого факта, что многие великие ученые как древности, так и современности были глубоко верующими христианами. Но как же обстоит все на самом деле? В каких отношениях друг ко другу находятся христианское мировоззрение и научная картина мира?
Сегодня говорить об этом очень уместно и своевременно, потому что в феврале 2024 года в России отмечается знаменательный юбилей. Триста лет назад, 28 го января 1724 года Сенат Российской империи опубликовал Указ об учреждении «Академии художеств и наук», то есть было положено начало системной научной деятельности в Российском государстве. Из российской академической школы вышли и основатели казахстанской науки: Куаныш Сатпаев, Алькей Маргулан и другие. Поэтому упомянутый юбилей имеет прямое отношение и к Казахстану.
В год основания Перед Академией Наук была поставлена цель: расширять пределы человеческих знаний, развивать науки, обогащать их новыми открытиями и просвещать человечество.
Огромную роль в истории Петербургской Академии сыграли выдающиеся ученые, имеющие глубокие христианские убеждения. Среди ее членов по гуманитарному отделению было немало священнослужителей Русской Православной Церкви, профессоров Духовных Академий. Я могу перечислить добрый десяток выпускников лишь одной, провинциальной Костромской духовной семинарии, ставших членами Петербургской Академии наук, и ее преемницы - Советской Академии.
В трудах выдающихся русских академиков мы встречаем и основные принципы, которые позволят нам составить правильное представление о сущности упомянутой проблемы и получить ответ на поставленный вопрос.
И здесь прежде всего следует назвать имя одного из первых русских по происхождению академиков, Михаила Васильевича Ломоносова. Ему принадлежит четкая и ясная формулировка, которая описывает две непересекающиеся сферы, религии и науки, и разграничивает их. Ломоносов утверждает: «Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал Свое величество, в другой Свою волю. Первая книга — видимый сей мир. Вторая книга - Священное Писание. Не здраво рассуждает математик, если он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по Псалтыри можно научиться астрономии или химии». Сказано красиво и точно.
В XX столетии эту же мысль выразил известный православный философ, протоиерей Василий Зеньковский: «Христианское учение о мире не конкурирует с научными достижениями, вообще не претендует на то, чтобы заменить их. Христианство даже не выдвигает никакого обязательного учения о мире».
Действительно, вне компетенции богословов - создавать гипотезы о движении планет и галактик или порядке функционирования наследственного механизма ДНК.
В то же время, в религиозной жизни нам приходится иметь дело с такими реалиями, которые никак не могут быть подведены под категории научного исследования. Такие понятия, как: Божественная благодать, церковные таинства, христианская добродетель любви, духовная красота, бесовские искушения, чистота умной молитвы, и многие другие выходят за пределы компетенции научного познания. Между тем, это совершенно реальные явления, с которыми сталкивается всякий, кто встает на путь церковной жизни. Чтобы ориентироваться в этих реалиях, следует изучать богословские науки, аскетические творения отцов Церкви, иметь молитвенное настроение, вести духовный образ жизни. Эти явления раскрываются человеку только изнутри, когда он сам живет в церковной аскетической традиции. Методы науки мало пригодны для их исследования.
Вообще, в своем познании мира наука использует два средства: логические доказательства и экспериментальные подтверждения. От ученых принимаются только строгие теоретические аргументы или результаты опытов. Наука работает только с повторяющимися природными явлениями, а где действует Бог, там отменяются законы природы , "побеждается естества чин".
Итак, наука и религия - две автономные, непересекающиеся области. Однако, по мысли некоторых выдающихся ученых - христиан, на определенном этапе наука может вплотную подойти к установлению истины христианской религии. Эти научные выводы не носят принудительного характера, но все-таки, очень помогают церковным проповедникам, миссионерам. Лаконично эту мысль в XVI веке выразил философ Фрэнсис Бэкон «Малое знание уводит от Бога, большое — приводит к Нему». Бэкону, кстати принадлежит другой известный афоризм : «Знание - сила».
Основную роль в первоначальной организации работы Петербургской Академии наук сыграл швейцарец Леонард Эйлер. Эйлер прибыл в Петербург через три года после ее создания. За несколько месяцев в совершенстве овладел русским языком. Российская столица останется для него главным местом работы. Здесь он окончит свою жизнь в 1783 году и будет похоронен - рядом с Ломоносовым, в Александро-Невской Лавре. Эйлер - не просто великий математик. Многие считают его самым выдающимся математиком за всю историю человечества. Именно Эйлер стоит у истоков блестящей русской и, преемственно, советской школы математиков. Леонард Эйлер был глубоким христианином и религиозным писателем. Одна из его богословских работ посвящена Библии и называется так: «Защита Божественного откровения от возражений вольнодумцев».
В истории сохранился замечательный случай. Екатерина Великая, которая одно время старалась выглядеть весьма либеральной, однажды пригласила ко двору французского писателя, атеиста Дени Дидро. Было устроено подобие диспута Дидро и Эйлера. Эйлер спорить не стал, а просто вывел на доске одну из своих многочисленных красивых, элегантных математических формул. Математики кстати шутят, что после Эйлера формулам нужно давать двойное название, а иначе все формулы пришлось бы назвать именем Эйлера. Написав формулу, Эйлер торжественно провозгласил, что она доказывает существование Бога. Дидро, неплохой писатель, но, в сущности, достаточно невежественный человек, только изумленно хлопал глазами. Понятно, что Эйлер имел в виду - возможность познания мира человеческим разумом, выраженная, в частности, в способности обобщать и выводить блестящие математические формулы, свидетельствует о разумном устроении мироздания. А это, в свою очередь, не может не приводить к мысли о существовании Разумного Творца- Божественного Разума.
Другой верующий ученый, уже советский академик Борис Раушенбах однажды сказал: "Так называемое научное мировоззрение — обкусанное мировоззрение, а нам нужно не научное, а целостное мировоззрение". Он подразумевал, что подлинный ученый непременно должен сочетать научность и религиозность, проникая познанием в обе сферы. Эта мысль создателя космических аппаратов Раушенбаха созвучна афоризму святителя, исповедника и великого ученого-хирурга Луки (Войно Ясенецкого): «Наука без религии — небо без солнца. А наука, облеченная светом религии, — это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира".
Сегодня говорить об этом очень уместно и своевременно, потому что в феврале 2024 года в России отмечается знаменательный юбилей. Триста лет назад, 28 го января 1724 года Сенат Российской империи опубликовал Указ об учреждении «Академии художеств и наук», то есть было положено начало системной научной деятельности в Российском государстве. Из российской академической школы вышли и основатели казахстанской науки: Куаныш Сатпаев, Алькей Маргулан и другие. Поэтому упомянутый юбилей имеет прямое отношение и к Казахстану.
В год основания Перед Академией Наук была поставлена цель: расширять пределы человеческих знаний, развивать науки, обогащать их новыми открытиями и просвещать человечество.
Огромную роль в истории Петербургской Академии сыграли выдающиеся ученые, имеющие глубокие христианские убеждения. Среди ее членов по гуманитарному отделению было немало священнослужителей Русской Православной Церкви, профессоров Духовных Академий. Я могу перечислить добрый десяток выпускников лишь одной, провинциальной Костромской духовной семинарии, ставших членами Петербургской Академии наук, и ее преемницы - Советской Академии.
В трудах выдающихся русских академиков мы встречаем и основные принципы, которые позволят нам составить правильное представление о сущности упомянутой проблемы и получить ответ на поставленный вопрос.
И здесь прежде всего следует назвать имя одного из первых русских по происхождению академиков, Михаила Васильевича Ломоносова. Ему принадлежит четкая и ясная формулировка, которая описывает две непересекающиеся сферы, религии и науки, и разграничивает их. Ломоносов утверждает: «Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал Свое величество, в другой Свою волю. Первая книга — видимый сей мир. Вторая книга - Священное Писание. Не здраво рассуждает математик, если он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по Псалтыри можно научиться астрономии или химии». Сказано красиво и точно.
В XX столетии эту же мысль выразил известный православный философ, протоиерей Василий Зеньковский: «Христианское учение о мире не конкурирует с научными достижениями, вообще не претендует на то, чтобы заменить их. Христианство даже не выдвигает никакого обязательного учения о мире».
Действительно, вне компетенции богословов - создавать гипотезы о движении планет и галактик или порядке функционирования наследственного механизма ДНК.
В то же время, в религиозной жизни нам приходится иметь дело с такими реалиями, которые никак не могут быть подведены под категории научного исследования. Такие понятия, как: Божественная благодать, церковные таинства, христианская добродетель любви, духовная красота, бесовские искушения, чистота умной молитвы, и многие другие выходят за пределы компетенции научного познания. Между тем, это совершенно реальные явления, с которыми сталкивается всякий, кто встает на путь церковной жизни. Чтобы ориентироваться в этих реалиях, следует изучать богословские науки, аскетические творения отцов Церкви, иметь молитвенное настроение, вести духовный образ жизни. Эти явления раскрываются человеку только изнутри, когда он сам живет в церковной аскетической традиции. Методы науки мало пригодны для их исследования.
Вообще, в своем познании мира наука использует два средства: логические доказательства и экспериментальные подтверждения. От ученых принимаются только строгие теоретические аргументы или результаты опытов. Наука работает только с повторяющимися природными явлениями, а где действует Бог, там отменяются законы природы , "побеждается естества чин".
Итак, наука и религия - две автономные, непересекающиеся области. Однако, по мысли некоторых выдающихся ученых - христиан, на определенном этапе наука может вплотную подойти к установлению истины христианской религии. Эти научные выводы не носят принудительного характера, но все-таки, очень помогают церковным проповедникам, миссионерам. Лаконично эту мысль в XVI веке выразил философ Фрэнсис Бэкон «Малое знание уводит от Бога, большое — приводит к Нему». Бэкону, кстати принадлежит другой известный афоризм : «Знание - сила».
Основную роль в первоначальной организации работы Петербургской Академии наук сыграл швейцарец Леонард Эйлер. Эйлер прибыл в Петербург через три года после ее создания. За несколько месяцев в совершенстве овладел русским языком. Российская столица останется для него главным местом работы. Здесь он окончит свою жизнь в 1783 году и будет похоронен - рядом с Ломоносовым, в Александро-Невской Лавре. Эйлер - не просто великий математик. Многие считают его самым выдающимся математиком за всю историю человечества. Именно Эйлер стоит у истоков блестящей русской и, преемственно, советской школы математиков. Леонард Эйлер был глубоким христианином и религиозным писателем. Одна из его богословских работ посвящена Библии и называется так: «Защита Божественного откровения от возражений вольнодумцев».
В истории сохранился замечательный случай. Екатерина Великая, которая одно время старалась выглядеть весьма либеральной, однажды пригласила ко двору французского писателя, атеиста Дени Дидро. Было устроено подобие диспута Дидро и Эйлера. Эйлер спорить не стал, а просто вывел на доске одну из своих многочисленных красивых, элегантных математических формул. Математики кстати шутят, что после Эйлера формулам нужно давать двойное название, а иначе все формулы пришлось бы назвать именем Эйлера. Написав формулу, Эйлер торжественно провозгласил, что она доказывает существование Бога. Дидро, неплохой писатель, но, в сущности, достаточно невежественный человек, только изумленно хлопал глазами. Понятно, что Эйлер имел в виду - возможность познания мира человеческим разумом, выраженная, в частности, в способности обобщать и выводить блестящие математические формулы, свидетельствует о разумном устроении мироздания. А это, в свою очередь, не может не приводить к мысли о существовании Разумного Творца- Божественного Разума.
Другой верующий ученый, уже советский академик Борис Раушенбах однажды сказал: "Так называемое научное мировоззрение — обкусанное мировоззрение, а нам нужно не научное, а целостное мировоззрение". Он подразумевал, что подлинный ученый непременно должен сочетать научность и религиозность, проникая познанием в обе сферы. Эта мысль создателя космических аппаратов Раушенбаха созвучна афоризму святителя, исповедника и великого ученого-хирурга Луки (Войно Ясенецкого): «Наука без религии — небо без солнца. А наука, облеченная светом религии, — это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира".